29 июля 2021
Открытый источник: Яндекс картинки
ПИСЬМА ИЗ ПРОШЛОГО, КАК ОНИ ПОМОГАЮТ ОЦЕНИТЬ НАСТОЯЩЕЕ.
С этой юной парой я провела несколько чудесных вечеров. Просто читая письма. Её к нему. Ответных, к сожалению, не сохранилось.
Игорь и Вера познакомились в Крымском университете. Ещё шла Гражданская война. Крым голодал. Молодой человек ходил на занятия в самодельных сапогах из бычьей шкуры, в холщовых брюках и толстовке, перевязанной красным шнурком с кистями. Но его жизнерадостность, трудолюбие и упорство не могли не вызвать симпатию однокурсников, в том числе и уроженки Санкт-Петербурга Веры.
Во время летних каникул 1921 года девушка пишет Игорю письмо, где есть весьма примечательный эпизод:
” Вы пишете о переломе в Вашем миропонимании, о том, что Вы склоняетесь в сторону метафизики и теологии и боитесь, что это регресс. Мне думается, что как положительные науки, так и отвлечённые рассуждения метафизики ведут к одной цели, оба эти движения исходят из нашего разума и разными путями ведут нас к одному. Может быть, настанет момент, когда обе эти волны сольются в одну и никаких противоречий не будет между ними” .
Заметьте, это пишет девятнадцатилетняя девушка, студентка университета, где к весне 1921 года из шестидесяти студентов осталось не более десяти.
Многие бросали учёбу, чтобы заработать на жизнь, ведь стипендии здесь не платили. Обучавшиеся могли лишь бесплатно пообедать в столовой. Меню было неизменным: суп из перловки с двумя-тремя рыбками, так называемой “хамсой”.
Подкрепив силы, молодёжь направлялась в лабораторию, где шла подготовка лекционных демонстраций, изготовление приборов для практикумов. Засиживались до позднего вечера, после чего в нетопленных комнатах при свете коптилок расшифровывали конспекты лекций. А читали их преподаватели Киевского и Санкт-Петербургского университетов, которые из-за революционных событий не смогли вернуться после летнего отдыха домой. Не хватало ни учебников, ни приборов, но благодаря героически усилиям преподавателей учебный процесс не прерывался.
Из-за тягот жизни в Симферополе Вера остаётся с семьёй в Феодосии. Переписка между молодыми людьми продолжается. В очередном письме девушка сообщает, что её дядя, вернувшийся домой, в Петроград, застал там душераздирающую картину.
” У нас там разорено и разворовано почти всё. Книги украдены. Письма, фотографии – всё наше интимное валяется в грязной куче на кухне. Так пропало всё самое мне дорогое”.
Видимо, в ответном письме Игорь стремится утешить и ободрить Веру, ибо следующее послание девушки написано совсем в другом тоне.
Здравствуйте, Игорь, юный поэт, милый энтузиаст!
Вчера только послала Вам с Нютой письмо. Сегодня получила ещё одно от Вас, и оно привело меня в такой восторг, что сразу захотелось ещё написать Вам.
А в восторг приводите Вы меня своей бодростью, верой в прекрасную жизнь, любовью к русским людям, действительно родным Вам…
Игорь – Вы единственный среди тысяч. Впервые вижу такого живого человека. Сегодня, когда читала Ваше письмо, то всё время улыбалась…
И ещё я смеялась от радости, что не все люди обратились в вялое желе или разочарованные тряпки.
Вернувшийся в Петроград Верин дядя хлопочет о том, чтобы племянницу приняли в Петроградский технологический институт. Это позволяет оформить институтский вызов на учёбу и соответственно получить пропуск для поездки. Верина мама решает во что бы то ни стало отправить дочку в родной город. Путь предстоит нелёгкий, сопряжённый с опасностями, но, видимо, зима в Крыму казалась Вериным родным ещё страшнее.
Добиралась девушка домой три недели. Вот как она описывает те события:
” На Джанкойском вокзале, где мы сидели пять дней, одна девушка стала сумасшедшей от отчаяния и нужды и ночью говорила и металась около нас.
По дороге люди садились на буфера и крыши… Подумайте, женщины с маленькими детьми ехали три дня на крыше. У детей отморожены лица, красные распухшие, прямо непохожи на людские. Это у грудных детей!”
Однако молодость берёт верх, и в этом же письме Вера сообщает о своих планах. Хотя она уже зачислена в Технологический институт, но по настоянию дяди держит вступительный экзамен в Путейский. Дело в том, что родственнику хочется, чтобы племянница пошла по стопам отца, который служил на железной дороге. Но Вера предпочла университет.Девушка не скрывает, что мечтает о том, что однажды в дверь их квартиры позвонят… Кто-то из домашних откроет дверь и позовёт её. Потому что гость пришёл к ней. И этот гость будет Игорь.Но пока ей остаётся только восклицать: ” Всё в руках судьбы!” А ещё много читать. В том числе и наизусть.
” Я хожу и декламирую стихи Пушкина. Вы полюбили моего поэта? Я рада за Вас. Слава Богу, Вы не похожи на тех, кто говорит: ” Пушкин какой-то бездушный и избитый, его учишь в гимназии, а вот Лермонтов…” и т.п.”
Девушка ещё не до конца определилась с призванием. Её дядя настаивает на том, чтобы она изучала математику, но Веру влечёт искусство, архитектура. Но при этом Верочка вовсе не “синий чулок”. Ей не чужды вечеринки с друзьями, где на квартирах молодёжь устраивает то “бал”, то “маскарад”, то все вместе сидят в ложе Мариинского театра, слушая оперу. И заметьте, всё это происходит в Петрограде 1921 года, где царят голод и холод , где твоим родным может грозить арест и расстрел!
” О, Игорь! Вы не узнали бы меня. Два раза мы веселились до утра. И на рассвете пошли дружной компанией провожать по домам подруг. И лучший момент из всей этой шумной и пёстрой ночи был тот, когда мы вышли в таинственные зимние сумерки рассвета. У меня закружилась голова от бодрой, крепкой свежести воздуха и массы сугробов кругом.
Трамваи выходили из парка, и голубые вспышки электричества делали всё похожим на сказку. Хорошо!
На меня снег, мороз, мягкое, сероватое небо действуют, как крепкое вино…
Я влюблена в Петроград! О, как жаль, что не могу сейчас бродить с Вами здесь и знакомить Вас с бесподобной красотой моего города”.
Она так ни разу и не отважилась на признание в любви. Может, по причине отсутствия такового со стороны мужчины? Этого мы уже никогда не узнаем.
Переписка молодых людей продолжается.
Спустя два года после расставания Вера пишет следующее:
“Я вспоминаю, как в ночь моего отъезда мы гуляли по платформе, и Вы рисовали своё будущее. Почему-то я вспоминаю, что тона были довольно сумрачные, и у меня остался Ваш образ серьёзный, даже строгий, с большой бородой, в кабинете с тёмной мебелью и со спущенными шторами”.”Я вспоминаю, как в ночь моего отъезда мы гуляли по платформе, и Вы рисовали своё будущее. Почему-то я вспоминаю, что тона были довольно сумрачные, и у меня остался Ваш образ серьёзный, даже строгий, с большой бородой, в кабинете с тёмной мебелью и со спущенными шторами”.
Точное попадание в цель!
Всю свою взрослую жизнь Игорь Васильевич Курчатов будет носить бороду, хотя и небольшую.
И кабинет со спущенными шторами тоже будет присутствовать в жизни великого учёного.
Его юная подруга, ведя довольно активную “светскую” жизнь в северной столице, пишет человеку, преодолевающему невообразимые сейчас житейские трудности:
” Ваша отрешённость от сует этой жизни восхищает меня! Я не боюсь, что Вы станете сухим эгоистом для жизни и для людей, это ведь не похоже на Вас, а, уходя в науку, Вы собираете такие духовные силы, которые никогда не даст Вам жизнь.”
И здесь юная корреспондентка гения тоже оказалась права.
В это время Игорь погружён в изучение физики.
Первым его настоящим учителем по этому предмету стал профессор С.Н. Усатый. Будучи близким другом А.Ф. Иоффе, он имел его конспекты лекций по физике и термодинамике. А поскольку в университете не было ни одной книжки по теории атома Бора, Игорь Курчатов и его друзья об ядре имели весьма смутные представления. Переехавший из Севастополя в Симферополь профессор Усатый помог им заполнить этот пробел.
Стоит ли удивляться, что молодой человек стал реже писать письма в Петроград. Это печалило Веру.
” Вы так давно не пишите, отчего? Неужели же, чтобы помнить и, главное, любить жизнь и душу кого-нибудь, нужно непременно видеться, смотреть друг на друга…
О нет, пусть это будет не так. Пусть мы не увидимся никогда, но пусть ниточка не рвётся…”
Встретилась ли Вера с Игорем в Петрограде неизвестно.
Автор книги ” Курчатов” Раиса Кузнецова никак это не комментирует. Как, впрочем, и последовавший в 1926 году брак Веры Тагеевой с представителем научной династии Семёновых- Тян- Шанских.
Автор лишь позволяет себе заметить, что” хотя бы таким образом она связала себя с морем”: Верин супруг Владимир Вениаминович был теоретиком кораблестроения. Да, девушка мечтала о море и не раз делилась этим с Игорем. Может, это тоже повлияло на выбор юноши, который поступил не на физико-механический, а на кораблестроительный факультет Политехнического института.
Спустя год после Вериного замужества он тоже связывает себя узами брака.
Сама Вера прожила долгую жизнь и умерла в 1993 году.
О тёплом отношении к ней Игоря Васильевича говорит тот факт, что несмотря на счастливую семейную жизнь, он хранил Верины письма. А впоследствии это делала его вдова. Но обнаружены они были сравнительно недавно.
Благодаря книге “Курчатов” из серии ЖЗЛ мы можем ознакомиться с этими проникновенными текстами. И восхититься людьми ушедшей эпохи.
P.S. К великому моему сожалению, портрет Веры Тагеевой в Интернете я не нашла, поэтому здесь представлен лишь снимок Игоря Курчатова. Примерно так он выглядел во время их дружбы с Верой.